10 ЛЕТ МУЗЕЮ ИСТОРИИ ИРКУТСКОГО ТЮРЕМНОГО ЗАМКА

Музей был открыт 29 ноября 2006 года по инициативе прежнего начальника СИЗО-1 Бориса Савельева. Создание экспозиции заняло несколько месяцев совместной кропотливой работы сотрудников изолятора и Иркутского областного краеведческого музея в рамках совместного проекта «Могиле моей нет места на земле». В августе 2006 года проект стал лауреатом гранта фонда Владимира Потанина, и спустя три месяца музей принял первых гостей.

— Единственное, что не соответствует действительности, — цвет волос. Перед расстрелом адмирал был седой, а не темноволосый. Когда Колчака в Нижнеудинске блокировали чехи, он дал своим бойцам право выбора — либо оставаться с ним, либо уходить. В итоге он остался практически один. Колчак понял, что его предали свои. Буквально за одну-две ночи от этого поседел, — рассказывает Игорь Мокеев. — Вся жизнь Колчака — это история человека, которому выпала нелегкая доля жить в эпоху политических катаклизмов. Образ надзирателя, в отличие от адмирала, собирательный. В руках у тюремщика коровье ботало, его звоном сопровождались все действия, связанные с распорядком дня. Возможно, именно из-за использования этого предмета появилось выражение «от звонка до звонка». Ещё в одной камере располагаются фото, биографические данные Александра Колчака, а также реконструкция его писем Анне Тимирёвой — секретарю и возлюбленной адмирала, фотокопии из уголовного дела, в том числе постановление о расстреле, записка о приведении в исполнение приговора. Сегодня распространено несколько версий о том, как и где происходил расстрел адмирала. По мнению Игоря Мокеева, адмирала расстреляли утром 7 февраля 1920 года на территории тюрьмы. — Дальнейшие события можно воспроизвести по книге воспоминаний чекиста Самуила Чудновского. Солдат построили, скомандовали «По врагам революции — пли!», тела упали, их погрузили на подводы, отвезли к реке и опустили в прорубь. Ветераны вспоминают, что Чудновский еще ходил по школам в 50-е годы и рассказывал: «Я вот этой рукой расстрелял врага советской власти адмирала Колчака». В реку тела бросили, я считаю, для того, чтобы от них не осталось и следа — весной лед все перемолол во время ледохода.